Мир не должен забывать о жестоких пытках в белорусских тюрьмах.
В Варшаве прошла презентация книги журналистки «Новой газеты» Ирины Халип «Дневник зечки». Книга состоит из рассказов о событиях, произошедших после 19 декабря 2010 года, когда Ирина Халип вместе с мужем и кандидатом в президенты Андреем Санниковым была брошена за решетку. Главные герои книги – политзаключенные Беларуси.
Презентация прошла 11 марта в «Белорусском Доме в Варшаве». На стенах помещения были развешены газетные полосы со статьями журналистки. Открывал презентацию его директор Владимир Кобец.
На мероприятии присутствовал главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, главный редактор Gazeta Wyborcza Адам Михник, главный редактор сайта charter97.org Наталья Радина, координаторы гражданской кампании «Европейская Беларусь» и бывшие политзаключенные Дмитрий Бондаренко и Александр Отрощенков, издатель книги Александр Чернушевич, лидер гражданской кампании «Говори правду» Владимир Некляев, директор литовского офиса Международного республиканского института (IRI) Джейк Джонс, а также друзья и родные журналистки, сообщает корреспондент charter97.org.
В начале презентации Ирина Халип рассказала историю создания книги.
«Прежде всего, хочу сказать, что я не писатель. Я не собираюсь теперь каждый год штамповать книги. Просто почему-то, видимо, кому-то было угодно, чтобы я эту книгу написала. Я начала что-то записывать еще в тюрьме, мои родители передали мне общую тетрадку в розовой обложке, и я туда что-то записывала на всякий случай, чтобы потом не забыть. Я не знала, сколько придется сидеть, и понимала, что вдруг к тому времени, как выйду, уже окажусь во власти склероза, маразма и болезни Альцгеймера, и уже придется по бумажкам восстанавливать минувшие события. Тем не менее, тетрадка пригодилась. Позже, сидя под домашним арестом, я продолжала записывать от руки. Честно говоря, я не думала тогда, что из этого получится книга. Я просто думала, что надо записывать, чтобы потом не забыть. Когда в день моего приговора меня освободили из-под стражи, дали два года с отсрочкой на два, сразу же в Минск приехал главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, который сказал: «Так, на понедельник у тебя полоса, так что начинай». И каждую неделю я обязательно писала полосу. В конце концов, оказалось, что для того, чтобы все это связать воедино, нужна книжка. А тут каким-то образом со мной связался польский издатель, вернее белорус, живущий в Польше, Александр Чернушевич и предложить издать книгу. В это время вышел мой муж из тюрьмы, я пыталась что-то дописывать, но потом решила, что все, на этом и закончим. Я очень надеюсь, что мне больше никогда не придется писать книги, честно. Никогда не придется переживать тех событий, которые привели к написанию этой книги», – рассказала Ирина Халип.
Журналистка отметила важность того, что презентация проходит в Варшаве, в городе, где раньше жила ее семья.
«Я бы сказала, что замкнулся круг. Моя книга вышла в Варшаве, в городе в котором жила моя семья до 1939 года. В 39-м году та часть семьи, которая смогла сбежать на Восток, сбежала, часть, которая не успела, погибла в Варшавском гетто. Но, тем не менее, каким-то образом все закольцевалось так, что все вернулось в Варшаву. Откуда вышла моя семья, туда важная часть моей жизни и вернулась», – отметила Ирина Халип.
Вторым слово взял издатель книги «Дневник зечки» Александр Чернушевич.
«Хочу сказать, что работать с Ириной было просто счастьем. Издать книгу мне захотелось потому, что показалось, что просто газетные статьи – это, конечно, хорошо, но необходимо, чтобы этот документ сохранился в единой, целостной форме. То, что происходило с Ириной, то, что она описывала, не может просто так исчезнуть. Именно поэтому я принял решение издать книгу. То, что получилось, мне очень нравится», – отметил издатель.
Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов отметил, что то, что пережила семья Халип, – настоящая пытка.
«Это сейчас Халип шутит, но на самом деле эта история была на грани трагичности. То, что пережили родители Ирины Люцина Юрьевна, Владимир Трофимович и сын Данька, – это настоящая пытка. Когда Люцина не вызывала «скорую», а у нее, судя по всему, был сильнейший сердечный приступ, она боялась вызвать врачей, чтобы ей не отказали в оформлении опекунства над Даней. Халип до того, как она начала писать репортажи из тюрьмы с этой петлей на шее, когда она мало что знала про сына, почти ничего не знала про мужа, плохо знала о том, что происходит с родителями, до этого она занималась чрезвычайно важными вещами. Она искала химическое оружие Ирака в лесах под Беларусью, занималась судьбами пропавших без вести, судьбой убитых режимом Лукашенко. К ней абсолютно применима фраза Сергея Довлатова, что за Халип можно быть более или менее спокойным, когда она в тюрьме. Но спокойствия на этот раз не настало, наша редакция и друзья очень многое делали для того, чтобы ей изменили меру наказания. Каждый год проводя время вместе с сыном Иры Даней, я хочу сказать, что не знаю, стоит ли свобода того, что делали с ним, когда он жил в одной квартире с двумя офицерами белорусского КГБ, как он сначала не понимал, почему мама не может выйти из дома, а потом понял. И, тем не менее, наверное, это того стоит», – сказал Дмитрий Муратов.
На вопрос, что было самым страшным в тюрьме, Ирина Халип ответила, что это была ночь.
«Днем ты можешь контролировать собственные эмоции, собственные мысли, запрещать себе думать о близких, а ночью ты уже с собой справиться не можешь. Мне постоянно снился кошмарный сон, как будто в нашей камере дверь не железная, а стеклянная. И я видела, как двое вертухаев ведут моего сына, которому было три года, в наручниках. Я понимаю, что его арестовали, я кидаюсь на эту стеклянную дверь, бьюсь, кричу «Даня, я здесь» и, просыпаясь, понимаю, что это сон. У нас у всех были свои кошмарные сны, тем не менее, мы смогли пережить все», – отметила журналистка.
Пресс-секретарь кандидата в президенты и мужа Ирины Халип Андрея Санникова, бывший политзаключенный Александр Отрощенков подчеркнул важность документирования преступлений режима.
«Однажды я просто поинтересовался, как чувствуют себя палачи по прошествии десятков лет. Я начал гуглить фамилии, которые прочитал в произведениях Шаламова, Гинзбург, Рыбакова и других, и я был поражен, насколько мало информации осталось. На самом деле, очень многие узники повыходили, даже те, кто прошел ГУЛАГ, и уезжали в свои деревни, у них уже не было сил ни на месть, ни на то, чтобы оставить память после себя. Поэтому, конечно, хотел бы сказать, что очень важно, что есть такие люди, как Ирина Халип, как Игорь Олиневич, которые являются летописцами этих преступлений и никогда не позволят их забыть», – сказал Александр Отрощенков.
Главный редактор сайта charter97.org Наталья Радина отметила, что книга Ирины Халип будет напоминать миру о том ужасе, который сегодня происходит в белорусских тюрьмах.
«Мы провели в камере вместе первые три дня и поддерживали друг друга, как могли. Потом меня перевели в другую камеру. И я, честно говоря рада, что Ира написала эту книжку, потому что я пока не хочу писать книгу. Это было настолько тяжело, что когда я писала статью об этом, когда сравнивала пытки в «американке» и тюрьме Штази, я плакала, хотя тогда прошло уже два года с тех пор. Но я тоже могу вспомнить, что для меня было самое страшное в то время. Это были крики из коридора. Крики надзирателей, людей в черных масках, которые гоняли по коридору и лестницам политзаключенных мужчин. Их действительно подвергали пыткам. Если у меня условия в камере были приравнены к пыткам, шантаж, которому подвергалась Ирина из-за ситуации с сыном, – это тоже пытки, то мужчин избивали. И я могу сказать, что то видео из Киева, которое разлетелось по миру, когда «Беркут» избивает казака, – это в принципе то, что происходило в белорусских тюрьмах. Только как сказал Ирин брат Вадим Бельзацкий, «у вас просто не было камер, вы не смогли записать это на видео, и мир не узнал об этом». Я надеюсь, что книга, которую написала Ирина, будет напоминать миру о том ужасе, который сегодня происходит в белорусских тюрьмах. Еще я хотела бы сказать в связи с событиями в Украине, Майданом и войной, что сегодня совершенно изменилась ситуация, и нам нужно искать новые решения изменения ситуации в нашей стране. Никакие «выборы», никакие «народные референдумы» не изменят ситуацию. Понятно, что изменения могут происходить только через Площадь. И это должны осознавать люди на Западе, в том числе в Польше», – сказала журналистка.
Бывший политзаключенный Дмитрий Бондаренко заявил, что книга Ирины Халип – приговор тем, кто ответственен за репрессии после 19 декабря 2010 года.
«Я хотел бы поблагодарить находящихся здесь редакторов российской «Новой газеты» Дмитрия Муратова и польской Gazety Wyborczej Адама Михника за то, что их издания боролись за освобождение меня и других белорусских политзаключенных.
Когда я читал первые части этой книги еще в интернете, мне казалось, что она Ирина пишет о тюрьме КГБ, о том что там происходило слишком мягко. Я думал, что это может быть «стокгольмским синдромом», ведь мы очень тесно связаны с этими людьми. Но дочитав книгу до конца, я понял, что она – приговор, причем приговор всем им. И я рад, что книга состоялась и те люди, которые были в масках в тюрьме, тоже ее читали. Уверен, что они читали ее на сайте Хартии, поэтому они знают, что их приговор еще впереди. И самое главное для меня, что «вожди» этой операции ― министр внутренних дел Шуневич, полковник Орлов – тоже есть в этой книге. Это значит, что уже сегодня справедливость торжествует», – отметил Дмитрий Бондаренко.
Владимир Некляев сказал, что восхищен тем, как перенесли тюрьму политзаключенные женщины.
«Когда я вспоминаю первые дни в тюрьме, камера, где я сидел, была как раз напротив лестницы. И когда заключенных водили по лестнице и кричали на них, редко кто из мужчин что-то отвечал. И только женские голоса Насти, Натальи и Ирины отвечали тюремщикам. Так достойно пройти через тюрьму, через испытания не по силам каждому мужчине. Я просто восхищаюсь и Ириной, и Натальей, и Настей», – заявил Некляев.
Представляя Адама Михника, Ирина Халип подчеркнула важность того, что у польской «Солидарности» была поддержка всего мира.
«И до наших арестов, и после очень часто мы слышали такие странные слова, что «ребята, вы не ждите, что кто-нибудь придет и решит за вас ваши проблемы». То есть все сами. Проблема в том, что мы и пытались все сделать сами. Опять же проблема не в том, что нам не помогали, проблема в том, что нам мешали. Те самые люди, которые охотно признают, что «Солидарность» в Польше, возможно, не победила бы, если бы мир не встал на защиту этой самой «Солидарности». И кто знает, что было бы сегодня с человеком, которого я безмерно уважаю, Адамом Михником, если бы весь мир не уничтожил этот чертов коммунистический режим с его Варшавским договором и прочей глупостью. Адам Михник сидел в польской тюрьме, он был, как и мы, солдатом, который хотел спокойной, свободной, счастливой жизни своей стране», – сказала Ирина Халип.
Главный редактор Gazeta Wyborcza Адам Михник заявил, что то, что происходит в Беларуси, – это классика подлости нашего времени.
«Я помню, как после ареста Ирины мне позвонили из Москвы. Это звонил Андрей Липский, который сказал мне «организуй что-нибудь в Варшаве, звони в Париж, Мадрид, Лондон, надо срочно Иру защищать». Я делал, что мог. С моей точки зрения, то, что происходит в Беларуси, – это классика подлости нашего времени. Лукашенко – классик этой философии, в сравнении с ним Путин – просто плагиатор. Я очень рад, что в Варшаве, моем родном городе, мы все, русские, белорусы, поляки и украинцы, можем свободно общаться. Очень рад, что для многих из вас Варшава стала таким же местом, как Париж для поляков во времена коммунизма. Как редактор Gazeta Wyborcza я обещаю, что мы будем поддерживать свободу в Беларуси всеми возможными способами. Мои друзья из Москвы рассказали мне, что Путин, когда увидел по телевизору на скамье подсудимым Мубарака, был в истерике, потому что понимал, что его может ждать такое же будущее. Я надеюсь, что придет момент, когда Лукашенко увидят на скамье подсудимых, и хотел бы я посмотреть в этот момент на лицо Путина», – сказал Адам Михник.